Из воспоминаний фронтового шофера.
Подъехали к городу, точней к тому, что от него осталось. А ведь еще и дня не прошло, как пришла на нашу землю проклятая война. «Военторг» весь стоит разбитый, многие дома тоже. Шоссе все в воронках, пришлось маневрировать, чтобы в яму не угодить.
Склад №8, где мы должны взять боеприпасы, хорошо был замаскирован и потому сохранился. Младший сержант его открывает, и начали мы забивать кузов тяжелыми ящиками с боеприпасами, которых так ждали наши бойцы на позиции. Нас всего трое было, а гранаты груз нелегкий. Хорошо еще один солдат появился, сразу помогать начал. Полный кузов натаскали, сержант туда сел, и мы поехали обратно. А шоссе за это время еще больше разбито, по сторонам лежат убитые наши солдатики. Не похороненные, не оплаканные…
Сержант мне кричит: «Быстрей гони! Ждут нас!» и еще что-то сказал, но я не расслышал. Давлю на руль, а машина как нарочно идет тихо. Руки выкручиваю, объезжая воронки на шоссе. После того, как проехали мимо разбитого «Военторга», дорога пошла под уклон, да и воронок стало поменьше — скорость увеличилась. Спросил я сержанта: что он пытался мне объяснить, когда кричал? Отвечает: «Эх, парень, не бывать мне теперь в моем складе. Сам видел, как немцы в касках железных туда вошли. Потом нашими же патронами по нам и стреляли».
Наконец добрались мы до траншей, где расположилась наша пехота. Подъехали и кричим: «Ребята, кому патроны нужны?» И тут увидел, как солдаты, словно голодные, набирают патроны во все, что только есть под руками — в карманы, в пилотки, в ящики и даже в подолы своих шинелей, желая взять побольше и побыстрее. Слезы тогда на глаза навернулись — как такое забудешь?
Вскоре кузов опустел, и мы снова поехали на восьмой склад. Подъехали к мосту, возле которого было свалено много леса, ремонтировать его собирались. И снова нас настиг самолет — летит вдоль речки и строчит по нашим бойцам и по моей машине тоже. Выскочил я из кабины с винтовкой, лег на песок, винтовку сверху на себя положил — какое-никакое «укрытие». Пули возле меня так и прыгают. Одна попала прямо в винтовку, переломила шомпол и всю деревяшку под стволом разбила. Когда немец улетел, увидел я, что от винтовки остался один голый ствол. Но бросать было жалко, может еще пригодиться — стрелять из нее можно, только руки обожжешь. Подошел младший сержант, на меня глянул и спрашивает: «Шофер, ты ранен?» Отвечаю, что нет, а он мне: «Как нет, у тебя все лицо в крови. Давай я машину поведу». Отказался, в зеркало в кабине посмотрел. И правда, кровь на лице. Но, видно, от винтовки, разбитой получил царапину, кровь быстро остановилась.
Был жаркий солнечный день. На другой половине моста стояла маленькая танкетка, загородив практически объезд. Но за эти два дня я уже наловчился и рассчитал, что если точно провести мимо нее мою машину, то проехать можно. Что и сделал, и скоро мы уже были на шоссе.
На опушке леса стояли машины, к ним и пристроились. Усталость брала свое — вышел из кабины и лег отдохнуть в кювете. Но отдыха не вышло, снова налетели вражеские самолеты, начали бомбить нашу технику и все вокруг. Пехотинцы, залегшие во ржи, чудом уцелели, но много ребят полегло в тот горький час у этого моста. Несколько машин сгорело, но моя тогда не пострадала. Старший лейтенант приказал ехать, причем, как можно быстрее. Засомневался я — мы ведь пехотинцам боепасы везли — почему же от них уезжать? Решился сказать об этом командиру, он думал всего минуту и говорит мне: «Да, товарищ шофер, пожалуй, ты прав. Негоже ребят без подмоги оставлять». И мы вернулись назад, доехали почти до самого моста, от которого начали движение. А навстречу нам машины. И летучки, и кузовные — с солдатами и порожние. Ближе к мосту стали попадаться танки и бронированные автомобили. Посоветовались с командиром, раз «броня» пошла, нам с нашей полуторкой делать нечего. Пристроились к танковой колонне. Но скоро нас рассортировали — кому в лесочек, а кому налево или направо — всюду идут бои за каждый клочок русской земли. Тут кругом оборона, машины не нужны. И нас вместе с летучками, лабораториями на колесах, другими кузовными открытыми автомобилями, непригодными к бою, отправляют дальше. На пути мы встречали много разных укреплений — недалеко шли бои за город Могилев. Очень хорошая и сильная была оборона у Могилева. Даром город немцу не достался — много фашистов в тех боях полегло. И мне довелось в те дни отличиться.
…Машина моя присоединилась к проезжавшей мимо артиллерийской батарее. Двигаемся всей батареей: четыре орудия с машинами, снаряды и расчет. Выезжаем на бугорок, а навстречу нам ползут немецкие танки. Командир дает команду: «Развернуть орудия! Приготовиться к бою!» Понял, что бой будет серьезным. Начал скидывать с машины ящики со снарядами, подъезжая к каждому орудию и не обращая внимания на выстрелы, разрывы снарядов. Один из них разорвался совсем рядом. Пробило радиатор осколками, но все же я сумел подъехать к последнему нашему орудию и скинуть артиллеристу ящик со снарядами. Почему-то в те минуты не думал о том, что меня могут ранить или вообще убить. Желание помочь боевым товарищам затмило все эти мысли.
В том бою наши уничтожили несколько танков, а остальные — просто удрали с поля боя. Командование представило к наградам многих бойцов. Я тоже был награжден медалью «За боевые заслуги», даже не верилось, что эта награда — мне.
А впереди меня ждали новые фронтовые пути-дороги, новые тревоги и испытания…
Продолжение следует…
Литературная обработка — Н.Рощина, член Союза журналистов России.
