Часть четвертая. Закалялись в боях.
Уже в мирное время вспоминал я всегда песню фронтового шофера. Кто написал, не знаю. Но слова той песни: «Шли мы дни и ночи, трудно было очень, но баранку не бросал шофер», к нам полностью отнести можно. С трудом, шаг за шагом, с боями и немалыми потерями продвигались на Запад. В жестоких боях закалялись мы, научившись преодолевать любые трудности. Помню, как организовывали десант для прорыва обороны противника. Пятнадцать машин, до отказа забитых боеприпасами, и еще в кузове автоматчиков человек по сорок. Люди сидели, и, в прямом смысле слова, висели, где только можно — на кабине, подножках, даже на лафетах орудий. Задача командованием была поставлена такая: пройти линию фронта, углубиться в тыл врага, занять не только населенный пункт, но еще и небольшой холм-сопку, где сосредоточились вражеские силы, а также узел шоссейных дорог и продержаться до прихода подкрепления.
Каждый солдат и офицер понимал, насколько трудным было задание, но отступать никто не собирался. Началась подготовка. Разведка выяснила, где можно безопасней всего перейти линию фронта. Заранее позаботились о мостиках для машин, если дороги окажутся разбитыми. Удалось взять немецкого «языка», который дал сведения о порядке смены караула в окопах. Шоферам строго запретили подавать любые сигналы и включать свет.
И вот все было готово — тронулись! Впереди шла головная колонна из четырех машин. Я оказался первым в основной группе и со мной командующий всей этой операцией. Смелый майор — орденов у него столько было, что вешать некуда. Человек он был душевный, но очень лихой. Казалось, совсем не знал страха. Я, глядя на него, тоже потихоньку свой мандраж преодолел. Не скрою, страх в душе жил, а тут как-то спокойнее стало. На кабине сидит разведчик майора, а впереди идет солдат, на спине которого прикреплен листок белой бумаги для того, чтобы я мог ориентироваться в темноте. Но вот закончилась наша территория, мы уже у вражеских траншей. Сейчас каждый кустик выстрелить может. И от этой мысли стало жутковато. Но все прошло тихо. Солдат с ориентировкой на спине выводит нас на шоссе. Едем не быстро, мотор работает тихо…
И тут разведчики доложили, что слева слышен гул — похоже, танки. Командир приказывает занять круговую оборону. Но когда подъехали ближе, выяснилось, что это свои. С нашей тыловой разведкой повстречались. Одеты ребята были в немецкую форму для маскировки и ехали на немецком бронетранспортере, который мы поначалу приняли за вражеский. Старший у них даже по-немецки разговаривать умел. Им это нужно для того, чтобы больше сведений о дислокации врага собрать. Поговорили с ними тихонько и в разные стороны разъехались, пожелав друг другу до победы дожить.
Недалеко отъехали. Нас солдат на дороге ждет из тех четырех машин, что впереди колонны идут. Докладывает командиру, что слышно цоканье танковых гусениц совсем рядом. Пришлось с шоссе съехать и приготовиться к бою. Звук приближающегося танка слышен все ближе. Прозвучала команда: «Орудия к бою!» Взял я свою винтовку и приготовился. Вот танк, судя по звуку, уже совсем рядом. И в этот момент раздался выстрел с занятой фашистами сопки — снаряд прямо в танк впился, но броню не пробил. Со второго выстрела танк загорелся. И оказалось, что был это наш, советский танк Т-34, его немцы подбили. Тут, конечно, не стерпели мы. В ответ стрелять начали и тем себя раскрыли. Немцы открыли по нам шквальный огонь. Первой пострадала моя машина — она была во главе колонны. Загорелись бочки с бензином в кузове, загорелась и вторая машина. Поняв, что ситуация опасная, мы с автоматчиками стали отходить. Но немцы совсем рядом. Наш маневр они заметили и весь огонь перенесли на нас. Пули свистят над головой, огонь такой плотный, а укрыться негде. У нас уже убитые солдаты есть. Меня чуть пуля не задела. Одним прыжком перескочил под дерево. Пуля задела шинель, но хорошо, что не ранен. Вдруг слышу голос майора. Он неподалеку был, видел, что машина моя сгорела, и велел мне быть рядом. Сказал, раненым надо помочь. Пять машин ранеными загрузили, отправили в тыл. Приказал майор мне разузнать, сколько наших целых машин у сопки осталось, где сосредоточена немецкая засада? И, если есть исправная, перегнать на то место, где мы с ним были. Со мной отправил он двух артиллеристов. Машину свою, точней, останки ее увидел — догорала она, бедняжка. Вокруг сплошь убитые, а впереди немцы. Страшно стало по-настоящему, наверное, впервые за всю войну.
Приготовил гранату, решил, если что, не немцев, так себя взорву, но им живым не дамся. Сошли с насыпи. Видим, стоят наши машины, и даже орудия целы от тех разбитых автомобилей, что шли в голове колонны. Вокруг — никого. Осмотрел машину, завел мотор — годится. Но вторая не завелась, и тогда я отцепил от нее орудие и к первой машине подцепил. С артиллеристами попрощались. Они возвращались старым маршрутом. А я поехал по полю, рядом с шоссе. Вдогонку немцы стреляли, но ни один выстрел машину не зацепил. Одному не по себе было, но задание надо выполнять. И вдруг чувствую толчок сзади — думал, снаряд попал. Оказалось, орудие оторвалось от машины и попало колесами прямо в окоп. Хотел выйти из кабины посмотреть, что дальше делать. Но тут майор подбегает, кричит: «Сюда давай!». Подъехал, из кабины вышел, а он меня обнял и говорит: «Ну ты и молодец, Василий! Из такого ада выбрался — спасибо! А теперь отгони машину на полкилометра и жди команды». Застрявшее в окопе орудие автоматчики руками выкатили, развернули, и прямой наводкой открыли огонь по сопке.
Прозвучала команда: «Занять круговую оборону!» Расположились на одном из перекрестков на опушке леса. Ждем. Появились разведчики, докладывают: на сопке у немцев никакого движения. Подбиты два немецких бронетранспортера, с десяток фашистов видели убитыми.Майор приказал ехать вперед, выполнять основное задание -занять город.
По дороге — десятки наших машин разбитых и погибших солдат. С немецкой стороны выстрелов уже не было слышно. Сопку взяли, часть задания командования выполнили! А когда подъехали ближе, увидели, что не зря наши ребята погибали. Кругом мертвые немцы, разбитые бронетранспортеры. В одном, склонившись на руль, сидит водитель немецкий с простреленной головой. Потом говорили ребята в шутку, что зря с пустыми головами немцы на Россию пошли…
Продолжение следует…
Литературная обработка — Н.Рощина, член Союза журналистов России
