Мы вряд ли теперь увидим хоть одну картину самобытного родниковского художника Бориса Ивановича Смирнова. Несколько месяцев назад все картины, кисти, краски сгорели вместе с частным домом пенсионера. Хорошо, что сам живой остался, только и успел прихватить сумку с документами.
С декабря мужчина живет в отделении временного проживания в так называемом Доме престарелых, что на Советской улице. Где его непутевый младший сын, он не знает… Сначала Саша все же редко, но заходил навестить отца, а потом и вовсе пропал. Старший, Сергей, с семьей живет в Мурманске, но тоже не особо стремится помочь отцу. Обещали приехать на Новый год, да все причины находятся, чтобы отложить поездку…
Борис Иванович хоть и в возрасте – ему 84 года, в комнате временного пристанища (а может, уже и не временного) не сидит, иногда прогуливается по родному городу. На пепелище – в Кулики, не ходит, сердце начинает болеть из-за нахлынувших воспоминаний. Ведь вся его нелегкая жизнь прошла на 1-й Куликовской улице.
Морозным днем мы решили навестить старика. Он растрогался до слез нашему вниманию, отвык от заботы. Ведь Борис Иванович теперь вдовец. Не так давно похоронил свою больную жену Лиду, за которой ухаживал почти пять лет.
Родился будущий художник не в Родниках, а в небольшой деревне Стрелки недалеко от села Филисово. Сейчас той деревни уж и нет давно.Мать – колхозница, отец – рабочий на Вичугской фабрике, с детства приучали детей к труду. Боре не было еще 10 лет, но уже с утра вместе со всеми отправлялся на полевые работы. В войну пришлось мальчишке работать на лошадях. «Всё для фронта, всё для победы», — с гордостью говорит Борис Иванович.
А потом была служба в Советской Армии. С 1951 по 1955 годы он исполнял воинскую обязанность в Мурманске. Вернувшись на малую родину, освоил несколько профессий. Пришлось поработать плотником, маляром, штукатуром, слесарем. Но однажды увлечение рисованием изменило его жизнь кардинально. Бориса взяли в ЖКО в качестве художника-оформителя. По этой профессии и трудился до 1992 года, тогда же и получил удостоверение ветерана труда. На пенсии, когда выдавалась свободная минута, спешил к мольберту, брал в руки кисть и творил, творил!
Когда был помоложе, иногда вдруг накрывала ностальгия по родным местам, где бегал босоногим мальчишкой, садился на велосипед и ехал в свои Стрелки. Бродил по гумну, плакал на месте своего родного дома, и вроде легче становилось на душе. Борис Иванович признается, что ему до сих пор снятся деревня, детство, родители … «Это самое, самое, самое дорогое – наша Родина», — со слезами на глазах говорит художник.
А мечта у Бориса Ивановича простая, с его слов, «как у ребенка – сделать жизнь лучше, чтобы людей не убивали, исчезли воровство и обман». Молиться научился, часто вспоминает Бога. На мое нетактичное замечание, мол, что на шее крестика не видно, ответил, показывая на сердце: «Вот здесь мой крест и вера».
Самому ему уж больно хочется восстановить три медали, которые ему вручали как художнику, но которые были уничтожены огнем. Какие именно, он не помнит. Мы позвонили в Ивановский художественный музей. Там о Борисе Ивановиче помнят, рассказали о его выставках, но, к сожалению, о медалях тоже ничего не знают.
Свои картины художник не продавал – дарил, они есть в частных коллекциях даже в Америке, возможно, украшают дома и некоторых родниковцев. Поэтому обращаемся к читателям с необычной просьбой – дать их на время, чтобы оформить выставку. А быть может, кто-то прочитает эту статью, проникнется чужой болью, да и навестит старика!
Им ведь так мало нужно – лишь доброе слово.
