Судьба каждого человека уникальна. Иногда она преподносит такие сюрпризы, что мороз идет по коже от того, что вынес человек, проявив не раз мужество, выдержку, сохранив надежду на лучшее в течение многих лет неволи, тяжелых испытаний на прочность и непоколебимую веру в Победу над злом. Все эти тяготы испытала на себе семья летчика Николая Смирнова.
Вениамин Николаевич Смирнов родился 4 мая 1935 года. Его родители, Николай и Анастасия, познакомились за 7 лет до войны, создали семью и вскоре отец был призван в армию. В то время наши солдаты служили 3 года, и как только возникла возможность соединиться отцу с семьей, он вызвал жену в Брестскую область (маленький райцентр Пружаны) по месту службы своей части. Служил Николай в авиации и очень гордился своим назначением. Семья Смирновых снимала комнату в частном доме Тихановичей. Белорусский народ всегда славился своим гостеприимством. Зоя, хозяйка дома, была очень приветливой, сердечной и радушной женщиной. Ее муж, Иван Степанович и сын Генусь, ровесник Вениамина, тоже хорошо относились к семье военного. Белорусы жили своим большим натуральным хозяйством (коровы, овцы, поросята, куры, лошади) и огородом, поэтому с питанием проблем не было.
В то памятное утро 22 июня 1941 года у Николая был выходной. Все спали. На рассвете с утренней бомбежкой аэродрома Николай выскочил в одной форме и убежал в свою часть. И больше до октября 1945 года сын Вениамин отца не видел. Немцы уже бомбили Брест, Минск, Киев. В этот же день через некоторое время Николай с солдатом прислал записку, чтобы жена и сын с одним чемоданом, едой и водой ждали машину для эвакуации. Но машина не пришла. После обеда появились на мотоциклах немцы. Они обходили дома, расстреливали лающих на них собак, спрашивали еду и осматривали помещения. Как только фашисты увидели шинель, фуражку и сапоги офицера, они тут же взяли на заметку семью Вениамина. Началась тяжелая жизнь в оккупации. Работы нет, еды нет, поэтому хозяйка дома старалась поддержать своих квартиросъемщиков продуктами из личного хозяйства. От немцев прятали все, что могли. Вскоре Анастасию, как жену офицера, увезли в лагерь для военнопленных. За городом на территории «Заготзерно», обнесенной колючей проволокой с часовыми и вышками, находились два огромных корпуса. Туда свозили всех военнопленных, коммунистов, комсомольцев, активистов, руководителей разных уровней, семьи офицерского состава с детьми и без детей. Зоя Тиханович оказалась отважной женщиной. Она узнала, где держат людей. Каждый вечер она приходила к лагерю, отдавала часовому кусок сала, и тот разрешал ей через проволоку разговаривать с Настей. Зоя приносила людям еду, передала Насте теплую одежду и сказала, чтобы та не беспокоилась о сыне. К осени немцы решили вывезти людей на работы в Германию. Анастасия уговорила немецкое начальство разрешить ей взять сына с собой. Мальчика привезли в лагерь. Он видел, как каждое утро военнопленных водили на работу. Кормили в лагере один раз в день в обеденное время. Приезжала полевая кухня и разливала каждому по половнику варева, похожего на суп. У солдат не было ни мисок, ни ложек, многие были раздеты и разуты. Им наливали прямо в пригоршню ладоней или в пилотку. Немцы издевались и смеялись над голодными людьми. Затем военнопленных вновь гнали на работу. Зоя Тиханович вместе с женщинами Пружан приходила каждый вечер, когда у пунктуальных немцев заканчивался «рабочий день». Женщины приносили голодным солдатам яйца, молоко, сало, но эти продукты забирали себе фрицы, а военнопленным доставалась только картошка и овощи. К осени женщин с детьми повезли в Германию на работы. Путь пролегал через Польшу, поэтому некоторое время пересыльных держали в польском лагере с огромным количеством бараков вблизи крупной железнодорожной ветки. Прожектора, собаки, колючая проволока, бдительная охрана не позволяла людям совершать побеги. Это была верная смерть, поэтому женщины думали о своих детях и не пытались бежать. Когда позднее состав пришел в Германию во Франкфурт-на-Одере, рабочую женскую силу загнали на железнодорожный вокзал и расставили людей по периметру внутри здания. Здесь Вениамин впервые увидел огромные двери на шарнирах, вращающиеся вкруговую при входе-выходе и с шикарными металлическими ручками, которые так хотелось потрогать. Приходили гражданские лица: немки и семьи, выбирали сначала девушек помоложе, затем одиноких женщин, а потом женщин с детьми.
Смирновых Настю и Веничку забрала пара лет 50-ти. Оказалось, что их взял лесник, у которого было большое подсобное хозяйство: огород и еще два участка земли, имелась скотина: три коровы, свиньи, лошадь, куры, гуси и собаки. Насте с сыном отвели помещение на чердаке, где была печь. Раньше это была комната сына лесника. Однажды он приезжал на побывку, был хмур, прислугу не замечал, словно их и не было в доме. О положении на фронте Анастасия ничего не знала. Мать и сына поразила культура этикета за столом и уют в доме. Семья лесника обедала в столовой за большим столом, а не на кухне. Под первое и второе блюдо всегда на столе стояла вторая тарелка. Белая скатерть, индивидуальные салфетки и все необходимые приборы раскладывались в строгом порядке. Дом и территория усадьбы содержались в идеальном состоянии. Угольные брикеты для отопления были сложены в сарае. Одежда всегда была чистая, опрятная и разделялась по видам работ. На Анастасию легла вся самая черная работа по дому: уборка, готовка, уход за скотиной, чистка скотного двора, работа на огороде. Ей трудно было понять требования хозяйки без знания языка. Это злило немку. Зато Вениамин, несмотря на небольшой возраст, стал быстро понимать, чего хочет хозяйка, и даже помогал маме в переводе требований немки. Дети легче осваивают второй язык в младшем возрасте. Так было и с Вениамином в доме, где на родном языке никто не говорил. В отсутствии лесника в его рабочем кабинете он просматривал журналы и газеты на немецком языке, пока мать делала там уборку. Хроника наводила только на грустные мысли. Там были только фото с разбитой советской техникой после сражений, разрушенными городами, концлагеря с военнопленными и гражданским населением, фото виселиц и убитых людей. Мимо усадьбы лесника проходила дорога. Однажды Настя и Веня увидели вдалеке на дороге военную колонну. Когда люди приблизились, это оказалась наши солдаты, попавшие в плен. Они шли тяжело и медленно. Их вели под конвоем, но без собак. Настя бросилась в пристройку, где для скотины была отварена картошка, и с кастрюлей подбежала к пленным, когда те проходили мимо калитки. Настя протянула еду, пока конвойный замешкался. Мужчины быстро схватили кастрюлю, разобрали картофель и отбросили ее на обочину. Охрана не ожидала такого поступка от хрупкой женщины, но застрелить ее не посмела, так как она была частью чужой собственности. Анастасия прокричала в колонну: «Смирнова Николая, летчика из Пружан не встречали?». Ей ответили, что летчиков среди них нет, их содержат в других лагерях. Все это время она думала, что ее муж тоже в плену.
Около двух лет прожили мать с сыном в семье лесника, пока не случилась неожиданная неприятность, в которой обвинили Анастасию. Дело в том, что навоз и соломенную подстилку из свинарника и курятника выбрасывали в небольшие окна сарая. В жаркое лето произошло воспламенение сухой соломы. Возгорание быстро затушили, а работницу с ребенком и узелком одежды отправили в полицейский участок Франкфурта-на-Одере. Там их держали несколько дней, а потом отправили поездом на работу в Пильграм на крупное фермерское хозяйство.
У землевладельцев в личном владении были огромные территории и множество пригнанных пленных рабов. На полях и в хозяйстве работало по 12 и более человек из Белоруссии и Украины. Коровы, быки, свиньи, лошади тут были в большом количестве. Более двух лет работала Анастасия на этого немецкого фермера. Однажды на тракторе пленные мужчины привезли корм для скота и пока его разгружали, рассказали женщинам, что советские войска разбили немцев под Сталинградом и уже наступают, а еще сказали: «Надейтесь и ждите, скоро вас освободят!» Женщины заплакали.
Не смог сдержать слез и Вениамин. Рассказывал и плакал. Четыре с половиной года в рабстве, в плену, без знания языка, на чужой территории – комок в горле не давал мужчине говорить. Но надежда никогда не покидала наших людей. Немцы стали отступать и потянули за собой бесплатную рабочую силу. Бесплатные рабы были основой экономики Германии военного времени. Без этой силы ее мощь давно потерпела бы крах. Всем дали картошки, хлеба на дорогу и пешком повели на запад. Две молодые девчонки решили спрятаться и дождаться советскую армию. Владелец приказал своим работникам их найти. Девушек нашли на чердаке, вывели перед собравшимися и расстреляли. Шли долго холодным апрелем 1945, ночевали в сараях на окраинах поселений, чтобы не попасть под бомбежки своих. Женщины в деревянных колодках–гольцшугах сильно натирали ноги в сырых портянках. Все носили справа на груди синюю нашивку с буквами OST – остарбайтер, то есть восточный рабочий. Сначала рабочих охраняли, но потом немцам стало не до охраны, тем более что каждую ночь из колонны исчезало по несколько человек. Вскоре остались только женщины с детьми. Охрана сбежала, и дома в поселениях стояли без жителей.
В брошенном доме на отшибе женщины с детьми нашли сухую одежду, обувь и еду. В этом промежутке времени без немцев и советской армии женщины прожили 2 дня. Утром они увидели двух человек на дороге вдалеке на велосипедах с автоматами за плечами (немцы носили всегда автоматы спереди на животе). Это оказались наши разведчики одной из частей. Женщины зацеловали воинов-освободителей, а успокоившись, рассказали, куда ушли немцы. Капитан направил женщин по дороге в город Фюрстенвальде, чтобы с помощью коменданта им сесть на поезд на восток. Но в городе пришлось задержаться, так как на реке Шпрее был разбит ж/д мост. Ждали, когда восстановят сообщение. Жили в хорошем доме без немцев, где были запасы питания, а, напротив, в двухэтажном доме стояли русские солдаты–саперы. Немецкий снайпер снял часового, закурившего ночью сигарету, а через день погиб еще один солдат. Их похоронили в палисаднике, поставив памятник с звездой. Позднее все захоронения наших воинов были перенесены в одно место. Кстати, ни одно захоронение советских солдат в Германии не пострадало от вандалов и все содержатся в идеальном порядке.
Сесть на поезд оказалось очень трудно, было много раненых. Часто ехали в тамбуре через Украину, поэтому и День Победы встретили в дороге около Орла. Поезд остановился на очередной станции, и пошла стрельба. Люди кричали: «Победа, Победа!!!» Пленные немцы, работавшие на восстановлении железнодорожного пути, опустили головы, а часовой так плясал, от радости, словно в нем была закрученная пружина.
Когда приехали в Родники к одной из 4-х сестер, узнали, что брат погиб на фронте, а муж Анастасии жив, но женился за год до окончания войны, посчитав, что жена и сын погибли в оккупации. При освобождении Белоруссии в 1944 году Николай заехал в Пружаны и узнал у семьи Тиханович, что его семью увезли в Германию. Он приехал в Родники в октябре 1945 года встретиться с женой и сыном. Николай стал профессиональным военным и уехал с новой женой по распределению. Отец тепло принимал сына, когда тот приезжал в гости. Вениамин пошел в первый класс в 10 лет, закончил семилетку, работал учеником столяра. На службу в армии его направили в Белоруссию, а после учебки – радистом в Германию. По иронии судьбы он снова прошел и проехал в 1954 году тот путь, как в 1941, побывал на железнодорожном вокзале во Франкфурт-на-Одере, потрогал те ручки вращающихся стеклянных дверей, прошел строем по улице Фюрстенвальда, где жил перед возвращением на родину, посмотрел на новый памятник в сквере тем погибшим советским воинам-саперам. С возвращением в Родники Вениамин работал на разных работах, затем устроился на комбинат, где встретил свою половинку — Галину Петровну, прожил с ней до золотой свадьбы, построил свой дом, воспитал замечательную дочь и помог вырастить любимого внука Виталия. Мама Вениамина прожила долгую нелегкую жизнь до 82 лет (1993 г.) 4 мая Вениамину Николаевичу исполнилось 83 года. Здоровья и всех благ – это самое малое, что мы можем пожелать этому скромному человеку со светлым умом и отличной памятью. Его тяжелая и удивительная судьба с обделенным счастьем детством заставляет задуматься о ценностях жизни, о важности и достоверности исторических фактов, о памяти, которую невозможно забыть тем, кто перенес все тяготы военного времени, а еще не допустить забвения среди настоящих и будущих поколений!
Л.Котова
